«Посмотрите, какое смешное зеркало! Я вижу себя в нём с шеей на сторону!»
Фраза, сказанная Павлом Петровичем перед резным зеркалом сегодня после ужина, терзала Елизавету уже добрую четверть часа. Какие страшные слова! С чего бы императору говорить подобное? Вихрем проносились мысли – одна за другой – в голове великой княгини, и успокоить себя, остановить неконтролируемую дрожь пальцев, казалось сейчас невозможным. Елизавету нельзя назвать суеверной, склонной к принятию на веру любого нелепого предзнаменования, но всё вокруг сегодня словно указывало на что-то страшное, что-то мучительно неизвестное…Неизвестное ей. За несколько лет жизни подле супруга Елизавета Алексеевна научилась отличать его внешнее спокойствие от настоящих душевных мук. Сегодня, определённо, ему пришлось столкнуться с чем-то серьёзным, возможно, от его выбора зависела чья-то судьба, или судьба всей России. Именно поэтому Елизавета решила, что Алекс знает правду. Знает, почему император на ужине был сегодня особенно разговорчив, почему /незаметно для всех/ комкал дрожащими пальцами свой платок. Знает, почему участники трапезы были в противовес государю молчаливы, и словно с какой-то необъяснимой жалостью смотрели на него, на его попытки собраться с силами. Но перед чем? На этот вопрос ответа не было.
Но Алекс знает.
А Елизавета, кажется, совсем забыла, как красиво его лицо. Когда-то, будучи совсем юной девочкой, она в мыслях сравнивала его с Аполлоном – богом мужской красоты – и мечтала стать его музой. Как горько сейчас было вспоминать об этом. За годы болезненного отчуждения великая княгиня стёрла из своей памяти самые любимые черты супруга, и даже теперь, видя его, старалась не запоминать. Зачем любить того, кто не хочет и не желает этого? Быльём поросла юношеская влюблённость, пылкость речь, обещания быть вместе до самой смерти. Оказывается, дорогая Луиза, в жизни совсем не так, как пишут во французских романах. В жизни, муж делает выбор в пользу своих страстей, своих желаний. В жизни, жена не имеет права делать выбор.
С каждой минутой, с того момента, как Павел покинул столовую, Елизавета убеждалась всё больше, что Александру известно всё. И именно поэтому она сидела, абсолютно молчаливая, перелистывала старую книгу из библиотеки Михайловского замка, и ждала. Можно ли назвать это проверкой? Вероятно, можно. Насколько сильны узы тех, кому предстоит вместе править страной? Несмотря на тяжёлые взаимоотношения, отсутствие взаимопонимания и банальной нежности, - может ли супруга в таком положении рассчитывать на осведомлённость в действительно важном вопросе?
Алекс и на этот вопрос знает ответ.
Наблюдая за супругом, Елизавета проявляла завидное спокойствие – его телодвижения любого могли вывести из себя. Никак не напоминая о своём присутствии в комнате, княгиня бросала взгляд то на страницы книги, абсолютно не увлекавшей, то на входную дверь, словно кого-то ожидая. Плохое предчувствие всё более укреплялось в душе женщины, по мере того, как за окном темнело, и в комнате становилось душно, неуютно. А Елизавета ждала. Ждала ответа на главный вопрос – не порвалась ли последняя ниточка, связывающая её с будущим императором?
Некстати вспомнились похороны Маши. Елизавета тогда уронила кружевную черную перчатку, а Александр её поднял и зачем-то прижал к губам. Было очень холодно для июля, и после прощальной церемонии великая княгиня весь вечер просидела у камина, не шелохнувшись. Всю эту ночь супруг провёл с ней.
И эта ниточка уже давно порвалась – не склеить, не восстановить. С каждым годом они – всё дальше и дальше друг от друга, невольные узники брака, по сути, чужие друг другу люди. Раньше от этой мысли было больно, да так, что жить не хотелось. Сейчас Елизавета научилась принимать всё. Даже самое страшное, самое невыносимое. Наверное, у всех королевских жён такая несчастная судьба.
В какой-то момент Елизавета чувствует взгляд Александра и смело поднимает глаза. И не узнаёт супруга. Какая-то невыносимая боль мучила всё его сознание, выворачивала душу, и он с ней боролся, молча, с достоинством. И в эту секунду что-то болезненно защемило в груди, чаще забилось сердце. Отчего такая слабость? Княгиня не знала. Но желание сейчас подняться и сжать его холодную ладонь нарастало с бешеной скоростью.
Только вот ждёт ли он этого? Нужна ли она ему?
Отложив книгу в сторону, Елизавета сложила руки на юбке платья и выдохнула, словно собираясь с силами:
- Алекс, что происходит? Ты сам не свой сегодня. Это как-то связано с Его Величеством?
Пан – или пропал. Ей не привыкать слышать отказ, задавать вопрос и не получать заслуженный ответ. И если сейчас он отвергнет её – значит, так тому и быть. Значит – всё потеряно, и, наверное, навсегда.

Отредактировано Елизавета Алексеевна (16 Июн 2017 22:18)

Слушая супруга, Елизавета невольно сжала край платья бледными пальцами, пытаясь выудить из его слов именно ту, важную мысль. Именно то, что терзало его весь этот вечер.
Сегодня вершится государственный переворот.
Ответ на страшный вопрос пришёл неожиданно, но показался таким правильным, что у Елизаветы даже не осталось никаких сомнений. Только вот понять, принесла ли ей эта мысль радость, никак не выходило. Сердце гулко стучало, а в душе было…пусто. Разве может принести хоть какое-то удовольствие мысль, что сейчас, с их молчаливого согласия, в стенах этого замка незаконным путём свергается монарх? Да, великая княгиня хорошо /даже слишком хорошо для немки/ знала печальную историю России, в которой слабых – свергали, а сильных старались уничтожить. Так было и с великой Екатериной, с которой Елизавета познакомилась уже на закате её царствования. Неудержимая сила этой женщины, безусловная власть в стране, взращенной её трудами, доказывала правильность действий, на которые Екатерине пришлось пойти в далёком 1762-м году. И сейчас Елизавета Алексеевна вспоминала о том, что ей рассказывали в России – супруг Екатерины, Пётр Фёдорович, был взбалмошного нрава, «более прусский генерал, нежели русский царь». Стоило ли оставлять Россию на такого человека? Разве был у Екатерины выбор? Поставив на карту жизнь своего нелюбимого мужа, она пошла на государственное преступление – и Россия при ней расцвела.
Так есть ли у Алекса выбор?
За пять лет царствования Павла Петровича, Елизавета успела понять, насколько он далёк от великих свершений своей матери. Казалось, что он пытается превзойти всех своих предшественников, восстановить доброе имя отца, проводя реформы, им начатые. Но несчастье Павла состояло в том, что править он не мог. Все его попытки насадить в стране порядки, отличные от того, к чему общество привыкло за продолжительное царствование Екатерины, кончались провалом, болезненным, мучительным для царя, для императора. Павел, конечно, тянул Россию туда, куда ей идти совсем не хотелось. Павел – сын своего отца – обращался к Пруссии, пытался сделать свою страну жалким подобием Запада. Павел шагал к пропасти, и последний – смертельный – шаг, кажется, он сделает сегодня.
Елизавета молчала, обдумывая слова Александра. Прошлое – прекрасный советчик тем, кто вершит историю, и ответы на все вопросы можно найти в тех событиях, что уже прожиты. Только вот нести на своих плечах груз трагедии, совершенной во благо, - многие ли смогут?
- Ты знаешь ответ, Алекс. Я бы, как, впрочем, и ты, выбрала погибель для себя. Ведь у нас нет выбора, верно? Мы рождаемся и умираем, неся свой царственный крест. Наша жизнь – дань процветанию страны, которой мы правим. И если что-то – или кто-то – нарушает порядок вещей, останавливает развитие этой страны… - великая княгиня подняла взгляд на супруга, пытаясь прочесть в его голубых, пустых глазах понимание – она знает и поддерживает его. – Да, люди – не Боги, не им распоряжаться чужими жизнями. Но коль дана нам в руки такая опасная власть – грешно молчать. Бывают поступки во спасение. Надеюсь, это правильный поступок.
Елизавета опустила глаза, пытаясь совладать с собой. Александр пошёл на очень серьёзный шаг. Конечно, он не позволит исполнителям переворота убить Павла. Одна лишь надежда на его благоразумие. Правильный это поступок? Действительно ли он во спасение? Женщина подошла к окну, рассматривая тёмное, усеянное звёздами небо. Было тихо. И было страшно.
У неё нет выбора – она поддержит Алекса, что бы он ни сделал. Она – будущая императрица, это её долг и прямая обязанность. Если так суждено – Александр займёт место отца на троне, а бывший император будет жить вместе с супругой где-то вдали от двора. Елизавета поежилась. Слабость не прощают – эта страшная правда забилась птицей к груди.
Никогда она не будет слабой.